Ждём заложников домой, ждём Трампа в Израиле, ждём и спорим, что будет дальше.
О том, что будет дальше, поговорим после того, как заложники, надеюсь, вернутся. А пока хочется отметить одну странную, мягко говоря, деталь происходящего. Из переговоров, из оценок аналитиков, из рассуждений о перспективах в огромном количестве случаев исчезла простая вещь — понимание того, что одной из противоборствующих сторон являются очевидные негодяи, ублюдки, преступники, виновные в страшных злодеяниях, совершённых инициативно и ничем не оправданно.
Когда-то один из членов отряда Басаева задал мне, заложнику, вопрос о том, узнает ли мир о том, что они совершили. И я им ответил, что конечно да, узнает — но мир будет считать их преступниками. Так вот теперь мир не считает ХАМАС преступниками. Не весь, но значительная его часть. Он считает ХАМАС договаривающейся стороной. По крайней мере — не менее, а то и более уважаемой и точно более понимаемой, чем Израиль.
Одна из главных газет мира, New York Times, почтительно отмечает смелость ХАМАСа, который добровольно отказывается от главной гарантии своего будущего. Посредниками в переговорах являются страны, дающие убежище главарям террористов и не признающие их таковыми. Очень уважаемыми посредниками — приветствуемыми на высшем уровне и ожидаемыми участниками «сил стабилизации». Это теперь такая норма — принимать и пожимать руки тем, кто в подземелье морит голодом захваченных невинных гражданских. А если некоторых жертв через два года вдруг отпускают живыми — то такой шаг расценивается как мужественный.
Понятно, что если не удаётся освободить заложников силой, то ничего не остаётся, кроме как выполнять некоторые их требования. А для этого — вести переговоры. Но совершенно непонятно, почему в результате переговоров террористы и их покровители обретают статус высокой договаривающейся стороны. И касается ли эта закономерность только тех, кто берёт в заложники евреев.