Владимир Бейдер
Чего на самом деле не прощают евреям
Двадцать лет назад ООН учредила Международный день памяти жертв Холокоста. Он приурочен к дате освобождения Красной армией Освенцима — крупнейшего нацистского лагеря уничтожения — 27 января 1945 года.
Тогда спасти удалось лишь малую часть узников – от двух до семи тысяч. Нацисты успели убить там за пять лет свыше миллиона человек, в основном, евреев, и никто им в этом не помешал, хотя главы союзных держав располагали информацией о происходившем в том аду.
Лишь после того, как Красная армия захватила Аушвиц, стало широко известно, что творилось в этой чудовищной «фабрике смерти» — и она превратилась в символ Холокоста. Мир ужаснулся масштабами трагедии и зверства, и вскоре возник популярный и поныне лозунг: «Никогда больше!».
Это был чисто еврейский призыв (не случайно оригинал звучал на иврите), и евреи повторяли его как заклинание по отношению к самим себе – о том, что больше никогда не позволят расправляться с собой безнаказанно и безропотно, как происходило с ними тогда.
Это и было лишь заклинанием, выражением надежды, пока не возникло Государство Израиль – во многом как реакция на пережитую еврейским народом Катастрофу. Только тогда эта фактически обращенная к Небу мольба обрела характер обещания, гарантией, подкрепленной собственной решимостью и силой.
Чья беда?
Лишь со временем, по мере выяснения истинных масштабов трагедии и зверств и осмысления их, цивилизованный мир с трудом, сомнениями и колебаниями постепенно осознал, что случившееся в годы Катастрофы произошло не просто с евреями, а с ним самим. Что это не еврейская, а общечеловеческая беда: не только жертв, но и тех, кто убивал, помогал или оставался равнодушным.
Так изначально чисто еврейский лозунг «Никогда больше!» приобрел международное распространение. Его по-прежнему употребляют, в основном, в связи с Холокостом, но в более широком значении. Это не обещание евреям впредь не поступать так, как поступали с ними в их странах их власти и их население в те жуткие времена. Это заверение самих себя, что больше никогда они так поступать не будут и не допустят такого – ради себя, не ради евреев.
При всей эгоцентричности еврейского национального характера для нас это даже лучше, чем было бы ради нас. Свидетельство отрезвления мира, исправления его – пусть и такой дорогой ценой.
Кошмар, нелепость, несправедливость случившегося тогда настолько очевидны, что это «Никогда больше!» стало восприниматься как само собой разумеющееся, как некая аксиома.
И чем больше времени отделяет нас от тех страшных событий, тем естественнее убежденность, что этого уже не будет, потому что больше не может быть никогда.
Схема повторения
Но вот прошло 80 лет. И уже в нынешнем году Антидиффамационная лига (ADL) – старейшая и крупнейшая организация, противостоящая антисемитизму, — опубликовала отчет о состоянии этого явления в мире.
Из него со статистической точностью следует, что никакой аксиомы нет, ничто не ушло в мрачное прошлое безвозвратно.
46% жителей Земли, то есть практически каждый второй, подвержены антисемитским убеждениям. Негативные стереотипы о евреях распространены сегодня ничуть не меньше, чем в годы, предшествующие Холокосту.
Конечно, от предубеждений в отношении евреев до стремления к их физическому уничтожению – путь непрямой и долгий, и нельзя утверждать, что одно неизбежно приведет к другому. Но нельзя и отрицать, что связь между одним и другим существует, и она органична.
Через разбитые витрины еврейских магазинов во время Хрустальной ночи в гитлеровской Германии 1938 года трудно было разглядеть дымящиеся трубы крематориев Аушвица – тогда. Однако после Холокоста человечество приобрело некоторый опыт, пренебрегать которым – опрометчиво и непростительно.
За разнузданной травлей евреев, шельмованием их на городских площадях, в университетских кампусах и соцсетях при определенных обстоятельствах через определенное время вполне может последовать стремление к организации лагерей, оснащению газовых камер, и устройству расстрельных рвов. Потому что так уже было — в такой же последовательности и по таким же мотивам.
Поворотный пункт
Однако по-настоящему нас должны настораживать не столько исторические аналогии, сколько современные тенденции.
Чтобы понять, в каком мире мы живем, и как себя следует в нем вести, надо избавляться от стереотипов, даже очень распространенных и кажущихся очевидными.
Один из них – достаточно общий и тривиальный – что человечество в целом последовательно и неуклонно движется в направлении разума и добра, а время лечит. В том числе хронически присущие ему застарелые недуги, к которым, безусловно, относится и антисемитизм.
Уже приведенные данные из отчета АДЛ о приверженности антисемитизму почти половины населения планеты фиксируют сегодняшнее состояние, но ничего не говорят о тенденциях.
А вот и тенденции… Еще 5-10 лет назад опросы населения России (не самой толерантной стране мира с богатыми традициями юдофобии) низменно показывали, что антисемитизм стал уделом маргиналов – считается чем-то зазорным, в нем стесняются признаваться, его чураются.
А сегодня исследователи, изучающие общественные настроения в ведущих странах Европы и в США, отмечают, что антисемитизм стал не только нормальным явлением, но и модой.
Это можно понять и без соцопросов. Демонстрации и пикеты в кампусах самых престижных университетов, публичные выступления на конференциях, в парламентах, СМИ и соцсетях демонстрируют эту тенденцию со всей очевидностью.
Ни для кого не секрет, когда и как произошел коренной перелом. Взрывной рост антисемитизма в мире начался после резни, учиненной боевиками ХАМАСа и «мирными жителями» Газы в приграничных поселках Израиля 7 октября 2023 года.
Количество антисемитских инцидентов, в том числе с применением насилия, выросло на сотни процентов. Только в США за 15 месяцев их произошло более 10 тысяч…
Шило в мешке
Здесь мы должны пересмотреть еще один стереотипный постулат. Вернее, даже два – они взаимосвязаны.
Первый – что гнев пропалестинских активистов в мире направлен на Израиль, сионистов и сионизм. Не на евреев вообще. Так что это не антисемитизм в традиционном понимании.
Евреи так привыкли объяснять негативное отношение к себе антисемитизмом, что еврейские интеллектуалы, особенно израильтяне, всячески избегают упоминать в качестве причины это простое слово. Им это кажется слишком банальным и тривиальным.
И уж тем более не признаются в антисемитизме записные юдофобы. Анти-исраилизм, антисионизм – пожалуйста, или еще лучше (самая новая версия) – антибибизм.
Но даже на теоретическом уровне это не более чем отмазка. Антисионизм, как бы усиленно ни прятали за ним мурло антисемитизма, именно оно и есть. Поскольку отказывает евреям в праве на собственное государство.
Толерантный и либеральный мир готов признать, что еврейское государство – вопреки желанию и глубинным убеждениям «людей доброй воли» — существует. Но уверен, что вести себя оно должно не как нормальное государство, а как еврейское – то есть некое условно-досрочное, как на испытательном сроке, с естественными ограничениями – зная свое место.
Когда любое государство подвергается вооруженному нападению своих соседей, ни у кого не может возникнуть и тени сомнения в его праве ответить агрессору со всей имеющейся в его распоряжении силой. Если только это государство – не еврейское.
Тогда к нему относятся, как к еврею, подвергшемуся нападению на улице в самые антисемитские времена в самых антисемитских странах. Полицейские, судьи, местные начальники, прохожие, общественное мнение тут же начинают измерять и взвешивать его ответные действия.
«Ты чего это распускаешь кулаки или, не дай бог, взялся за палку или револьвер? – кричат ему в праведном гневе. – Ах, на тебя Ванька, Гюнтер, Владек, Збышек напал? Подумаешь – какая цаца!.. Это надо еще разобраться, почему он напал на тебя — как ты себя вел, что вызвал его гнев и агрессию? Может, ты на улицу вышел, когда он пьяный был, драться хотел? А тут ты – прямо навстречу, с таким носом, в такой шляпе, в лапсердаке, пейсы распустил, как у себя дома, говоришь на своем языке на поганом, ничуть не таясь, — идешь себе такой, еврей-евреем, ну как тебя было не ударить – сам посуди? Да утерся бы, прощения попросил, пообещал бы, что больше не будешь, — может, Ванька, Гюнтер, Владек, Збышек и сжалился бы! А ты его кулаком по сопатке – разве так себя с соседями ведут?»
Вдумайтесь – именно в таком тоне, по такой логике осуждают Израиль, когда он пытается защитить себя от агрессии соседей, известных своей буйностью. Ни к одному другому государству не предъявляются такие критерии кротости, ни от кого не требуют безропотно сносить удары, а в ответной войне связывать себе руки и подставлять голову.
Только потому, что это государство – еврейское. Значит, и не государство, по сути, — некоторое недоразумение, несмотря на 76-летнее существование и достигнутые успехи, — так, досадная условность, исторический недосмотр. Это явная и очевидная дискриминация по национальному признаку. Если рассматривать антисионизм на теоретическом уровне.
На практическом уровне спрятать эту суть еще труднее. Особенно, когда ты не интервью даешь или речи произносишь, а поднимаешь на своей ненависти толпу. Бунтующую толпу трудно удержать в рамках политкорректности, нутро вырывается наружу. Даже если это толпа идейных образованцев.
Вот в кампусах университетов демонизация Израиля, на которую подняли пропалестинских студентов и гостей бузы их лидеры, естественным образом перекинулась на шельмование еврейских студентов и профессоров – иди утаи в мешке шило.
«Окончательное решение» по-еврейски
Второй постулат, который следует пересмотреть, — тоньше и менее заметен.
Он гласит – тоже на уровне аксиомы, как само собой разумеющееся, — что мировое общественное мнение настроено негативно против Израиля, израильтян и евреев вообще, потому что они – сильная сторона, а симпатии мира всегда на стороне слабых – Давида, а не Голиафа. В начале его истории Израиль воспринимали Давидом, а теперь он Голиаф, зато сражающиеся с ним палестинцы – Давид.
Это выглядит логично и похоже на правду, в это можно было верить. Но – только до 7 октября.
Поражение Израиля и глумление над евреями 7 октября вызвало повальный взлет антисемитизма в мире. Именно это, а не ответные действия ЦАХАЛа.
Еще до них удачный для хамасовских головорезов опыт резни евреев вызвал невиданный энтузиазм у антисемитов всех мастей – от люмпенов-иммигрантов, живущих на социальные пособия принявших их благополучных стран, до университетских профессоров, артистической элиты и левых активистов.
Считается, что евреев жалеют, когда они слабые, и ненавидят, когда они проявляют силу. На этом заблуждении строится вся идеология израильских левых, настаивающих на том, чтобы Израиль как можно меньше проявлял силу.
7 октября показало, что все ровно наоборот. Евреям не прощают именно слабость. Никогда размеры презрения и ненависти к нам не были столь велики, как после этого поражения.
Как только мы показали, что нас можно резать, что мы можем быть беспомощны перед своими врагами, на нас набросились все.
Не за разрушения в Газе, которые случились потом, не за ликвидированных головорезов, которых никому не жаль, а за сожженные кибуцы, захваченных в пижамах девочек-солдаток, изнасилованных женщин, живьем сожженных детей, угнанных в плен старушек.
А вот противоположный пример.
После Шестидневной войны, в которой мы нанесли первый удар, разгромили до тла армии трех арабских стран, убили тысячи вражеских солдат и десятки тысяч взяли в плен, Израиль вызывал восхищение всего мира (за исключением, естественно, арабов и СССР, но они были проигравшей стороной). ЦАХАЛ стал легендой, израильские генералы обрели известность поп-звезд, и этот ореол простирался на всех израильтян.
Помню, принимали мы в программе «7:40», где я тогда работал, известную израильскую певицу Иланит, — первую израильтянку, выступившую на конкурсе Евровидения, — в 1973 году, еще до Войны Судного дня, финал проходил в Люксембурге. Это было через год после резни, устроенной «Черным сентябрем» на Олимпиаде в Мюнхене. За Иланит очень боялись, ее тщательно охраняли. Она выступала в широком платье-балахоне, и ходили слухи, что у нее под ним бронежилет.
— А вам самой было страшно? – спросил я ее.
— Ну, что вы! – рассмеялась она. – Это же было вскоре после Шестидневной войны, израильтяне были героями, нас всех считали представителями ЦАХАЛа, публика принимала прекрасно.
Иланит тогда заняла четвертое место, хотя это был дебют Израиля на международном песенном конкурсе .
А теперь вспомните, как травили на Евровидении-2024 в шведском Мальмё нашу мужественную девочку Эден Голан. И еще увидите, как будут принимать на Евровидении в этом году в Базеле Юваль Рафаэль, чудом выжившую в резне на фестивале «Нова» 7 октября. Вряд ли ей достанется ненависти меньше, чем Эден. Они обе – из проигравшей страны, в отличие от того, что выпало Иланит, представлявшей страну-победительницу. Хотя это одна и та же страна.
Это не новая закономерность. Она — традиционная.
Родители рассказывали мне, что до войны (еще той) в Украине не было антисемитизма. Я им не мог поверить: во времена моего детства-отрочества уровень антисемитизма – и государственного, и бытового — там был жуткий. Но оказывается, все началось после войны, после оккупации, когда люди привыкли считать евреев низшей кастой, гонимыми париями, которых можно унижать, лишать крова, имущества, жизни самой…. Немцев выгнали, а презрение осталось.
Израиль создан для того, чтобы этого не было. Таково было окончательное решение еврейского вопроса по-еврейски. «Никогда больше!»- повторяли израильтяне и обеспечивали это в течение всей истории своего государства. «Никогда больше!», — говорили и нам, но стоило израильтянам всего один раз допустить это – оказалось, что для мира привычный лозунг уже неактуален. Слабости нам не прощают.
Мне странно, почему эта закономерность, с такой убедительностью демонстрируемая на практике после 7 октября, еще не осмыслена на теоретическом уровне – ни академической элитой, ни политической. В стране, сосредоточенной на межпартийных дрязгах, опросах электоральных предпочтений и перетягивании каната между ветвями власти, некому заниматься идеологией.
Как некогда ошибочная концепция в области безопасности привела к провалу 7 октября, так в будущем нас ждет стратегический провал с не меньшими последствиями из-за ошибочной концепции, что нас любят только слабыми и ненавидят, когда мы проявляем силу.