Александр Осовцов
В Израиле есть только один закон, принятие которого необходимо для дальнейшего существования правительства — это закон о бюджете. Государственный бюджет — это обязательная программа. Непринятие его в предписанные сроки означает роспуск Кнессета и досрочные выборы. Поэтому сомнений в том, что коалиция примет бюджет, внесенный правительством Нетаниягу, не было практически ни у кого, и она его приняла. Торг внутри правящего большинства шел до последнего, что самое по себе нормально. Но в данном случае согласование позиций напоминало не борьбу за финансово-экономические интересы, например, сторонников низких налогов и любителей социальных программ, а борьбу за долю в награбленном или дележку воровского общака. Речи не было о том, что необходимо создать условия для сохранения сектора хай-тека, который много лет был локомотивом израильской экономики. Никто не вспоминал о таможенной политике, которая требует открытия рынков, и других мерах по борьбе с непрерывным ростом цен. Наблюдая за последними событиями при доводке бюджета, я вспомнил эпизод тридцатилетней давности, когда я был депутатом Государственной Думы России и мой знакомый из Дагестана сказал, что формальные и неформальные хозяева этой республики ждут так называемой федеральной субвенции, то есть денег их общегосударственного бюджета на покрытие дефицита расходов Дагестана так, как будто это не бюджетные средства, а папа им на жизнь присылает. В Израиле сейчас еще смешнее.
Потому что ни о каком папе, присылающем свои деньги своим детям, речи быть не может. «Папа» Биби, который, как положено, после выборов обещал быть премьером всех израильтян, у одних только отнимает, а другим только отдает. Деньги из бюджета получили в основном те, кто их туда не вносит. Повышенные пособия ешиботникам, увеличенные расходы на тот сегмент образования, выпускники которого работать не могут и не собираются, потому что не имеют соответствующих знаний, ну и понятное дело, прямые выплаты избирателям ультраортодоксальных партий увеличены под всеми возможными соусами или даже вовсе без соусов. Буквально в последние пару дней министры из религиозных партий пытались наложить лапы на те доходы, которых в бюджете еще нет и неизвестно, будут ли.
Принятый бюджет вызвал некоторую оторопь не только у лидеров оппозиции, что естественно, но и у профессионалов, находящихся на службе у правительства. Глава Банка Израиля, профессор Амир Ярон был назначен премьер-министром Нетаниягу. Это он утверждает, что без резкого изменения политики в отношении ультраортодоксального сектора и мер по вовлечению ультрарелигиозных граждан на рынок труда в обозримое время необходимо будет повысить налоги. Это под его руководством в качестве реакции на финансовую политику правительства непрерывно повышается учетная ставка, а значит, растут выплаты израильтян по машкантам. И хотя последнее время министры непрерывно ругают Ярона, профессор ни в чем не виноват — это правительство наращивает расходы, но совершенно не заботится о тех, кто платит налоги. Даже главный экономист минфина Шира Гринберг за несколько дней до принятия бюджета уменьшила прогноз роста ВВП и налоговых поступлений в бюджет. В правительстве на этот прогноз никто не обратил внимание и принятый бюджет в расходной части превышает прогноз собственного минфина примерно на 45 млрд шекелей за два года. Хороших вариантов покрыть такой дефицит не существует вообще.
Однако, как уже говорилось, разделить деньги — не самая сложная задача, тем более что это они сделали в своем кругу. Но дальше встает вопрос о пресловутой временно замороженной юридической реформе. И вот здесь свой круг может начать разваливаться. Нетаниягу сама по себе эта реформа даром не нужна. Ему нужна угроза судебной системе для торговли по его собственным уголовным делам. Поэтому он заинтересован в том, чтобы переговоры в офисе президента Герцога шли, как можно дольше, — желательно бесконечно. Однако этого не хотят ни его собственный министр юстиции Левин, ни партнеры по переговорам Ганц и Лапид. Им всем нужен такой результат, который можно представить, как победу. И ждать до бесконечности они не будут. На Лапида и даже Ганца, приходом в коалицию которого Нетаниягу привык запугивать непокорных союзников, можно не обращать внимание, а на Левина нельзя — эта важное звено довольно шаткой конструкции его шестого кабинета. К тому же в вопрос о разгроме БАГАЦа упирается еще один висящий законопроект — о непризыве в армию тех же ультраортодоксов. Яадут а-Тора вообще, было, пыталась добиться принятия этого закона раньше бюджета, их удалось уговорить подождать. Но больше Гафни и Гольдкнопф явно ждать не будут. Однако совершенно очевидно, что любой вариант приравнивания просиживания штанов в ешиве к службе в ЦАХАЛе БАГАЦ отменит. А попытка все-таки укротить Высший Суд Справедливости в качестве первого шага неизбежно повлечет за собой возвращение на все основные магистрали и перекрестки сотни тысяч разъяренных демонстрантов. Вот такие проблемы ждут правительство и его главу уже в ближайшие два месяца, которые остались до конца этой сессии Кнессета. Мне очень тягостно употреблять по отношению к согражданам израильтянам слова «они и мы». Я довольно много лет говорил в этих случаях только «мы», но чем дальше, тем дольше нынешняя власть и ее сторонники лишают многих этой возможности.
Совсем скоро 1 июня будет годовщина страшного теракта в Дольфи. Мне довелось провожать некоторых из погибших в июне 2001 года. Так вот, насколько я читал, памятная церемония перенесена с 1 июня на 28 мая. По единственной причине — министр алии и интеграции Офир Софер (фракция религиозных сионистов) 1 июня не может, у него есть другие дела. Прийти он не может, а упустить возможность засветиться перед телекамерами не хочет, и тремя днями раньше или позже, министру все равно. Потому что это не его, а наша память. Это для нас важно помнить имена и прийти на то место, где погибли юные и молодые израильтяне 21 человек, именно в годовщину. А для него это так — одно из протокольных мероприятий. Мог бы и вовсе не приходить, ничего бы не случилось. Ясно, что это не его дата, а он — не наш министр. Не наш министр не нашего правительства.