Пару лет назад Николас Рейнолдс выпустил книжку, где доказательно со ссылкой на уникальный и аутентичный документальный источник рассказывает о том, что советский НКВДшник Яков Голос завербовал Эрнеста Хемингуэя в 1940 году. На волне разочарования в собственной стране, а именно на фоне отсутствия поддержки республиканцев в гражданской войне в Испании, а также на фоне тогда еще безразличия США по отношению к агрессии Германии в Европе, момент был выбран крайне удачно. Советы тогда были единственной идеологической альтернативой фашистам, их прямым антагонистом. Хэм был движим чувством уязвленной справедливости и нырнул в эту авантюру (как позже нырял и в другие).
Правда сказать, ничего, кроме нескольких статей для левых и ультралевых изданий из этого не вышло. Хэм быстро влюблялся и также быстро терял чувства. Шутка ли, у писателя было 4 жены. Параллель провести не сложно.
Насколько всё-таки было понятно, что во время Второй Мировой войны Советский Союз, даже с учетом Финской кампании и спорного раздела Польши, был силой добра, настолько же стало очевидным после войны, что сталинский, считай, советский, режим был не просто людоедским, но и фактически садистским (до войны об этом мало кто знал за пределами Союза). Собственно, судя по всему, Хемингуэй именно так это и видел, когда сначала искренне и всей душой оправдывал пакт Рибентропа-Молотова и вообще все, что делал Советский Союз во время войны, а затем всячески критиковал режим из-за ситуации с Пастернаком и вообще с правами человека после войны. То есть, на мой личный взгляд, правильно расставлял акценты.
За исключением небольшого периода в 30-х, романы Хемингуэя были запрещены к печати в Союзе вплоть до середины 60-х. Сам автор, как вы понимаете, уже не застал собственной массовой славы на русском языке. То есть, по всей видимости, агентом он был условным и его вербовка хоть и была свершившимся фактом, но не дала ничего ни ему, ни НКВД.
К чему я все это пишу. А к тому, что у современной России с ее идеологией альтернативы всему «западному» нет ни одной идеи, ради которой такие гении как Хэм могли бы, рискуя всем, присягнуть на верность (сам поступок я никак не оцениваю и не вижу в этом смысла). Современной России, а именно ее режиму, присягают только ряженые вроде Стивена Сигала и Жерара Депардье и сумасшедшие вроде Кустурицы. «Мы можем чего-то не знать», — скажете вы и будете правы. Но что-то мне подсказывает, что оснований топить за справедливость «скреп» и выдуманных в АП конструктов все меньше и меньше. И это еще один повод подумать о том, куда плывет этот корабль.
Великая страна с великой культурой и историей находится в плену собственных нескромных снов о «благородном и потерянном». В плену людей, живущих не просто прошлым, а его идеалистичным фантастическим образом. И это очень грустно.
Бессмертное поколение свидетелей Режима пережило и пережевало уже полтора поколения россиян, родившихся в независимой России. Россияне становятся все старше и старше, а у власти все те же и те же бесцветные лица под портретом вождя.
Хемингуэй покончил с собой в результате тяжелой клинической депрессии. В последние годы жизни он находился в состоянии чудовищной персекуторной паранойи. Ему казалось, что за ним следят агенты ФБР и ЦРУ, чтобы вывести его «на чистую воду». Исследователи утверждают, что это может быть отчасти следствием той самой вербовки. Разочарование в самом себе на фоне мирового признания и Нобелевской премии: он мог бояться разоблачения, социальной смерти и остракизма по принципу, который нынче модно называть «культурой отмены». И по-человечески его можно понять. Мысль о том, что он может потерять вообще всего себя, дополненная провалами в памяти из-за неудачного лечения. Очень тяжелая картина для писателя.
Выводов я вам никаких не предлагаю. Просто меня очень тронула эта история. Позволю себе парафраз: «Идеологии не те, чем кажутся». И лучше по возможности оставаться в стороне, даже если что-то так сильно манит. Особенно если что-то так сильно манит.
Марк Новиков, Первая Поправка
Фото: Wikimedia